Обряд Кремации

Варанаси – город древний. Очень древний. Настолько древний, что корнями уходит уже не в историю, а в мифы и легенды.

Варанаси считается старейшим городом Индии. А Индия и сама среди стран долгожительниц считается далеко не маленькой девочкой. За время своего существования этот город сменил несколько имен. Его называли Каши, его называли Бенарес или Банарас. В общем, Варанаси – один из старейших городов мира.

Говоря о Варанаси, невозможно не затронуть вопрос смерти. Это понятия – синонимы: Варанаси и смерть. Они оба рождаются на берегу Ганги и дымом погребальных костров пропитывают и прошлое, и настоящее, и будущее.

Погребальные костры горят в Варанаси очень много лет. Даже сам город, наверное, не помнит, как давно их зажгли. А может быть именно поэтому город и появился на берегу Индийского Стикса?

Медленно, но неизбежно протекает время и Ганга мимо гхатов. Каждый день, каждый час принимают воды реки дары жизни и смерти. Здесь на двух гхатах происходит переход в иной мир тех, кому выпало счастье прекратить свой земной путь в священном городе Варанаси.

Чуть выше по течению, перед гхатом, где дхоби стирают и высушивают белье находится HARISH CHANDRA GHAT. Хариш Чандра – мифологический царь. Когда-то очень давно, именно на этом самом месте царь пребывал в неизбывном горе и молитвах по поводу смерти своего сына. Боги, видя его скорбь и благочестие, смилостивились и вернули ему умершего сына. С тех пор это место носит имя человека, сына которого боги воскресили. И с тех же самых пор здесь происходит кремация умерших. В Варанаси все перепутано, так же как и во всей Индии. И смерть и жизнь. И место, освященное воскрешением, становится местом кремации. А сама смерть становится переходом в новую жизнь.

В конце восьмидесятых годов прошлого века (87-88) на гхате был открыт электрический крематорий. Но, по иронии судьбы, то, что должно было провожать в мир иной, умерло само. Сегодня трубы крематория высохшими костями торчат из мертвого здания крематория, а гхат живет привычной жизнью, провожая пришедших за смертью в их последний в этой жизни путь.

Умершего на носилках приносят на гхат. В церемонии принимают участие только мужчины. Объясняется это тем, что избавление от пути реинкарнаций – это счастливое событие, а женщины омрачают его своим плачем.

Но, может, здесь есть и иная причина. До первой трети 19 века в Индии был широко распространен ритуал самосожжения СатИ. Ритуал заключался в том, что вдова, потерявшая мужа, бросалась в костер, на котором его сжигали. В Индии у женщины, потерявшей мужа, не было места в жизни. То есть в прямом смысле. Она теряла не только кормильца. Она теряла статус человека. Домашние животные значили больше, чем она. У нее не было места, где спать и места за столом. У нее не было своих вещей. Практически у нее не было даже имени. В стране жесточайшей бедности она была нищей среди последних нищих. В то же время она была как бы позором для семьи и считалась приносящей беды. Самосожжение для большинства из них было счастливым выходом из положения. И если у женщины не хватало духу самой взойти на костер, монахи и родственники всячески ей в этом помогали. От убеждений вплоть до принуждения силой. И хотя считается, что этот обычай давно изжит, до сих пор из глубинки некоторых штатов доходят известия о случаях совершения страшного ритуала.